Каждый человек прокладывает свой уникальный профессиональный путь, и Паскаль Нарбебуру, нынешний директор по часам Van Cleef & Arpels, не является исключением. Его путь к этой должности особенно интересен по двум причинам. Во-первых, он работал исключительно в мануфактурах, возглавляемых Ришмоном и объединяющих ювелирное и часовое дело: Piaget, Cartier и Van Cleef & Arpels. Во-вторых, он начал свою карьеру в автомобильной промышленности, где, по словам швейцарского директора, у него появилась склонность к эффективности. Такой целенаправленный подход позволил ему поднять часовое подразделение Van Cleef & Arpels на новую высоту с момента его прихода в 2016 году – и это снова видно по новинкам Van Cleef Watches and Wonders этого года, о которых мы подробно рассказывали.
Как ваш профессиональный опыт в автомобильной промышленности способствовал укреплению ваших способностей в часовом мире?
Автомобилестроение сильно отличается от индустрии роскоши. В то время, когда я начинал, это был период революции в творчестве, особенно с появлением компьютеров и прогресса в производственных процессах, включая обработку на станках с ЧПУ. Однако с самого начала мой главный интерес заключался в новых концепциях, связанных с творчеством, организацией процессов и управлением.
Является ли простым совпадением то, что вы перешли на работу исключительно с брендами, сочетающими в себе высокое ювелирное и высокое часовое искусство? Чему вас научило это путешествие?
Мой первый опыт работы в часовой индустрии был связан с Cartier в Женеве. Позже я перешел в Piaget, где продолжил работать с часами высокого класса. Я всегда предпочитал обстановку с широкими возможностями, и история Piaget меня восхищала. Примерно в 1975 или 1976 году я занялся ювелирным делом в Piaget, управляя командой из 20 ювелиров. Поначалу каждая команда работала самостоятельно, но со временем мы осознали важность сотрудничества.
Паскаль Нарбебуру, директор компании Van Cleef & Arpels Timepieces
В 2007 году мы получили наш первый 3D-принтер. Я увидел в этой новой технологии возможность переосмыслить процессы проектирования в индустрии роскошных часов и ювелирных изделий. Вместо того чтобы создавать изделия полностью вручную, мы могли бы использовать сгенерированные компьютером проекты, печатать 3D-модели, отливать их, а затем дорабатывать с помощью традиционных ремесел. Я нашел опытного ювелира – хотя, что впечатляет, на тот момент ему было всего 39 лет – который охотно согласился пройти обучение цифровому дизайну. Этот эксперимент оказался успешным, укрепив мою веру в то, что нет ничего невозможного. Для того чтобы добиться успеха, нужно просто сформулировать четкое видение, объяснить свои цели и найти нужных людей, готовых к инновациям. Со временем результаты покорили даже скептиков.
Как в своей работе с Van Cleef & Arpels вы балансируете между традициями и инновациями?
Что касается традиционного мастерства в сравнении с современными технологиями: Я предпочитаю сбалансированный подход. В нашей сфере очень важна открытость, поскольку мы часто выходим за рамки общепринятых норм. В отличие от брендов, ориентированных исключительно на классическое часовое производство, Van Cleef & Arpels всегда начинает с истории, что побуждает нас искать новые, нетрадиционные решения. Наши искусные мастера должны быть адаптируемыми, как это видно на примере разработки планетария этого года. Мастерам, привыкшим работать над небольшими объектами, пришлось пересмотреть весь свой подход, когда мы попросили их увеличить масштаб конструкции. Задачи стояли грандиозные, требующие как технических знаний, так и непредвзятого подхода.
Как вы создавали новый планетарий Van Cleef & Arpels?
Для создания планетария мы сотрудничали с музыкантом Мишелем Боско, чтобы создать уникальные мелодии. В отличие от традиционных музыкальных шкатулок, мы хотели создать настоящий музыкальный опыт, включающий в себя сложные музыкальные структуры, похожие на фортепианные композиции. Это потребовало точности нотной записи, чтобы конечный результат был одновременно мелодичным и аутентичным.
Нам также нужны были колокола, изготовленные на заказ, и мы обратились в историческую немецкую компанию по производству колоколов, основанную в XVI веке. Традиционно они производят массивные церковные колокола, поэтому, когда мы показали им наши миниатюрные проекты, они сначала отнеслись к этому скептически. Однако мы настояли на использовании их традиционных методов литья, чтобы сохранить аутентичность звучания. Работая вместе с немецким университетом, мы доработали форму колокола и его акустические свойства, объединив многовековое мастерство с современной точностью.
Почему для Van Cleef & Arpels так важны подобные внешние сотрудничества?
Сотрудничество занимает центральное место в нашей философии. В отличие от некоторых производителей, которые предпочитают держать партнерство в тайне, мы с гордостью признаем и поддерживаем наших ремесленников. Наша цель – поддержать и сохранить традиционное ремесло, чтобы эти навыки передавались из поколения в поколение. Это также было движущей силой замысла Николя Боса, когда мы создавали уникальную вещь в Париже. Изначально целью было не продать его, а поддержать ремесленников. Однако один из наших клиентов был настолько очарован этим изделием, что настоял на его покупке. Шумиха, поднявшаяся в прессе вокруг этого проекта, укрепила репутацию Van Cleef & Arpels как новатора.
Многие из ваших изделий, включая новинки этого года, проходят через несколько рук в процессе производства. Как вы добиваетесь целостности конечного продукта?
Учитывая сложность наших проектов, обеспечение согласованности работы нескольких мастеров – действительно сложная задача. В прошлом мы сталкивались с трудностями из-за разрозненности наших команд. В 2014 году мы решили эту проблему, централизовав экспертизу и виртуализировав наши данные. Семь лет назад я также выступал за виртуализацию машиностроения, чтобы укрепить связь между инженерами и мастерами. Теперь они могут работать в тесном контакте, часто взаимодействуя друг с другом для устранения ограничений и решения проблем в режиме реального времени.
Почему этот необычный уровень интеграции так важен для Van Cleef & Arpels?
Этот уровень интеграции имеет решающее значение. В отраслях, где производство разрознено, например в книгоиздательстве, коммуникационные разрывы могут привести к неоптимальным результатам. В отличие от этого, наша команда из 120 человек очень вовлечена, работает в унисон, подобно команде по регби, поддерживающей друг друга в каждом матче.
Как вы обеспечиваете будущее мастерства Van Cleef & Arpel?
Обучение – важнейший компонент нашей работы. У нас две школы в Швейцарии – одна для скульптуры, другая для эмали. В настоящее время у нас четыре ученика, а скоро их станет восемь. Поскольку наши творения часто выходят на неизведанную территорию, мы постоянно обучаем наших мастеров, чтобы они осваивали новые материалы и процессы. Даже опытные сотрудники проходят многомесячное обучение, чтобы освоить наши техники и философию. Для эмальеров стажировка длится три года, а для получения швейцарской сертификации требуется четыре года обучения.
Мы имели удовольствие неоднократно встречаться с вашим новым генеральным директором Катрин Ренье. Как вы думаете, что ждет нас в будущем с ней во главе, как в плане философии, так и в плане продукции?
Когда речь заходит о будущих изменениях под руководством Катрин Ренье, трудно предсказать что-то конкретное. Хотя мы были опечалены уходом Николя Боса, мы также рады видению Катрин. Она очень умна и глубоко понимает дух компании, что позволяет нам с уверенностью смотреть в будущее.
Что касается разработки продукции, то я не могу раскрывать подробности, но наша философия остается неизменной: мы начинаем с захватывающей истории, возвышаем мастерство и интегрируем высококачественные механические механизмы. Такой подход гарантирует, что наши часы будут и дальше отражать артистизм и инновации, которые определяют Van Cleef & Arpels”.
vancleefarpels.com